Статья:

Легко порадовать ребёнка, купив ему пластиковую игрушку из киоска или шарик у метро. Сложно выдержать его неблагодарность и недовольство, когда он ноет в очереди в Эрмитаж или отказывается идти в Мариинский театр, куда я с таким трудом добыла билет по доступной цене. В такие моменты в душе начинается настоящее цунами.

К счастью, срабатывает внутренняя система оповещения и напоминает: отношения под угрозой. Я успокаиваюсь и говорю себе, что всё это их норма жизни. А ценить норму способен не каждый. И взрослые порой не умеют ценить то, что есть, и быть благодарным в текущем моменте. Эта способность развивается через испытания и трудности.

«Невозможное»
В конце декабря 2004 года случилось самое сильное землетрясение за всю историю наблюдений. От мощного толчка поверхность Земли совершила колебание в пределах 20-30 см, ось Земли сместилась. Небольшие острова сдвинулись на 20 метров. Более 1000 человек унесло в океан, общую численность жертв цунами сложно установить. Такими были последствия землетрясения в Индонезии.

Фильм «Невозможное» был снят спустя восемь лет на основе этих событий и получил множество наград. Он рассказывает о семье, которая отправилась в Таиланд на Рождество. Генри и Мария Беннетт и их трое детей стали свидетелями смертоносного цунами.

Я не люблю фильмы-катастрофы, но «Невозможное» в первую очередь рассказывает нам о человеческом преображении. Очевидно, что его целью не было пощекотать нервы зрителям. Сегодня мастерство сценаристов достигло такого уровня, что даже детская сказка может держать в напряжении похлеще фильма ужасов. Что уж говорить о картинах, в сюжете которых заложены действительно тяжёлые события. Современная техника позволяет отслеживать влияние аудиовизуальных эффектов на человека до выхода фильма на широкий экран: реакции его тела, уровень гормонов. Вычислив моменты слабого интереса в определенных эпизодах, мастера драматургии корректируют историю, аниматоры добавляют зрелищности. Ни в коем случае зритель не должен скучать, ведь это отразится на кассе.

Нет ничего предосудительного в желании построить сюжет так, чтобы он был захватывающим. Но для себя я решила, что не всякая история заслуживает моего пристального внимания и нервов.

Фильм «Невозможное» в числе тех, которые заслуживают. Его зерно для меня — в эпизоде, где нет ничего зрелищного. Главный герой (его играет Юэн Макгрегор) просит у незнакомца телефон. Тот отказывает, ссылаясь на то, что сейчас всем что-то нужно, а он бережёт аккумулятор для своих звонков. Ведь электричества после цунами нет. Важно, что у этого человека все близкие остались живы. Зато другой герой фильма — мужчина, потерявший утром жену и дочку, сам предлагает телефон главному герою, узнав о том, что тот ещё не связывался с родными в Америке. Именно в этом эпизоде режиссёр закладывает смысл фильма: страдание делает нас человечнее.

Но главная тема фильма — преображение, произошедшее с Лукасом, старшим сыном в семье главных героев. Фильм начинается с того, что двенадцатилетний парень ведёт себя довольно типично для ребёнка, у которого всё есть. Скепсис и раздражение, холод в отношении младших братьев – в таком состоянии он летит на Рождество с семьёй. К счастью, создатели фильма не стали утрировать и не сделали из него злодея. Он обычный мальчик, который не скрывает эмоций и говорит то, что думает. Всё, что у Лукаса есть, он воспринимает, как должное: счастливое детство, любящих родителей, крепкую семью. Вопрос – должно ли быть так? Нормально ли это? Ответа на эти вопросы я не дам.

Эгоизм начинает отваливаться, как грязь, когда Лукас оказывается в гуще трагических событий и ищет родных. Но происходит это не сразу, а постепенно. Мальчик то и дело кидает нелепые обвинения в адрес матери. У неё же хватает любви и мужества, чтобы понять, как он напуган.

Если у вас есть вопросы на тему того, что такое «контейнирование» - посмотрите фильм «Невозможное». Героиня только и делает, что контейнирует эмоции своего сына: принимает, принимает, принимает всю его боль, страх и обиды. Она не требует от него терпения и чуткости, не жалуется, не пытается отрезвить и воззвать к совести. Она любит и утешает. Она по-настоящему взрослая и остаётся ею в самых тяжёлых условиях.
Вряд ли кому-то из родителей нравится эгоизм в своих детях. Но никто из нас не хотел бы изживать его такой ценой.

Всем нам хочется, чтобы дети ценили то, что есть, и были более чуткими.

«Каштанка»
Что же делать, если благополучие становится испытанием? Если ребёнок, который привык к поездкам на авто, капризничает в метро и требует вызвать такси? Если закатывает глаза, стоя в очереди в Эрмитаж? И не доволен новым ремонтом в детской?

Главное в этой ситуации – не устраивать цунами.

Стыд – плохой попутчик во взрослении. Именно он является доминирующим чувством, наравне со страхом, у людей, которым так и не удалось повзрослеть. Есть шанс так и застрять в детстве, если стыдили и пугали регулярно. Во взрослом возрасте такие люди боятся разгребать взрослые проблемы – например, поговорить с учителем собственного ребёнка в школе, где его обижают. Хочется свалить это на кого-то другого.
Страшно начинать судебную тяжбу, защитить себя, хочется вместо этого забиться в норку. Страшно отстоять границы в общении с токсичным начальником. Не сумев решить проблему по-взрослому, типичным последствием становятся срывы дома на близких, ведь подавленный гнев будет требовать выход. И вот, добро пожаловать в дисфункциональную семью.

Мне кажется, что чуткость и эмпатию развивает художественная литература. Я не сторонник того, чтобы дети читали или смотрели «Белый Бим чёрное ухо»: по мне это чересчур жестокая история. Но вот «Каштанка» подойдёт. И желательно не только читать, но и обсуждать вместе. Литература становится порталом в другую жизнь, выходом за пределы своего опыта, дает возможность столкнуться с трудным выбором, страданием или даже трагедией. Пережить это вместе с героем книги, находясь в безопасности, да ещё и обсуждая с мамой – это может стать важнейшим переживанием детства.

Второе, что мне кажется важным, – это дозированно приобщать ребёнка к реальной помощи. Не только к разбору сумки после магазина (хотя и это неплохо), но и к чему-то большему. Дети всегда стремятся к чему-то большему. Мне нравится пример семьи Николая II, восхищает, что девочки работали сёстрами милосердия в госпиталях, ухаживали за ранеными. Нравится то, как Василий Муравьёв, будущий святой Серафим Вырицкий, с супругой приглашали к себе домой не только нищих, но и больных людей, которых выхаживали и в буквальном смысле ставили на ноги. Мы такими подвигами похвастаться не можем, но старшие дети участвовали в обедах для бездомных, которые организовывала церковная община. Для дочки было потрясением то, что люди, которым она наливала суп, ушли из кафе на улицу. Тогда она узнала, что не у всех есть дом.

И третий способ, в котором я вижу смысл, – рассказывать о своих пережитых трудностях. Дети обожают живые истории из детства родителей. Возможно, у вас было своё цунами, и оно вас сильно изменило.

Вряд ли Лукас Беннетт после пережитого будет посмеиваться над матерью, как он делал это в начале фильма. Так и ваш ребёнок, зная о трудностях, которые были на вашем пути, может посмотреть на жизнь по-новому.

Счастью предшествует страдание
Моя мама, сама того не понимая, развивала во мне эмпатию и талант рассказчика, делясь историями из своего детства. Через них я училась внимательному и чуткому отношению к собственной жизни. Сейчас мне это даёт возможность лучше понимать себя, анализировать и находить взаимосвязь событий. Например, совсем недавно я поняла, что в моём детстве были четыре года совершенно безоблачного, сверхъестественного счастья. Конечно, это очень напитало и обогатило меня. Я задалась вопросом – что послужило поводом?

И пришла к удивительному открытию: счастью предшествовали страдания.
Обстоятельства жизни заставили мою маму оставить меня на недолгие периоды – вначале на десять дней, когда она лежала в роддоме. Вскоре она уехала на похороны своей мамы. Но эти разлуки, отягощённые тем, что рядом не было адекватного взрослого, стали моим цунами. Жизнь словно остановилась. Если описывать тот период, то я могла бы сравнить его атмосферу с нахождением в приёмном покое больницы. Зато после, когда мама вернулась, да ещё и забрала меня из детского сада (ведь родился брат и мама вышла в декрет), жизнь словно озарило солнце. И в буквальном смысле тоже: память зафиксировала много дней, когда на светлом паркете блестело солнце.

Я любила раскачиваться на качелях в проёме двери, слушая музыку и наблюдая за игрой света и тени в комнате. На сердце были покой и радость. Помню удовольствие лежать рядом с мамой и слушать сказки. Помню дни, когда мама делала массаж брату, а я старалась в точности всё повторить за ней, играя с куклой. Это было так интересно! Мне не бывало скучно с собой, я могла сочинять стих в ритме шага, придумать описание прохожего, красиво разложить камушки, читать журналы и книги. Не было кружков, занятий, спешки, никаких ожиданий от меня. И у меня не было требований и какого-то недовольства родителями или своей жизнью. Я просыпалась утром счастливой и засыпала, предвкушая новый день. Звучит здорово, правда? Но то, что для других детей было нормой, для меня стало осознаваемой ценностью.

Ещё судьба мне подарила встречу с девочкой в детском саду, которая сильно отличалась от всех. У неё были неаккуратно подстриженные волосы и всегда грустное лицо. Она подарила мне морскую ракушку размером с ладонь, которую я ещё долго хранила. Неожиданно я узнала, что у девочки нет мамы, она умерла. Это объяснило её грусть и неухоженность. Помню, что меня это потрясло. Я смотрела на неё новыми глазами и силилась осознать — как она может играть, есть, дышать без мамы? Сейчас я понимаю: я сохранила её подарок для того, чтобы оставить себе напоминание о пережитом этой девочкой цунами. Ведь я и сама уже знала, каково это – разлука с мамой. И эту историю я рассказывала своим дочкам, желая передать им это понимание. Да, наличие мамы – ваша норма жизни, но так бывает не всегда и не у всех.

Я сама напоминаю себе о том, что надо ценить то, что есть. Например, детей, которые не очень-то рады Эрмитажу. Принимать это — и радоваться тому, что в их жизни не было больших потрясений.