Статья:

Дача, утро, двое из моих отпрысков мельтешат по комнате. Летят из ящика игрушки, белеют пятки (кувырки), идет дележ необходимых для игры предметов вроде пульта. Все вокруг меня, царственно сидящей в кресле. И в телефоне. Ошибка на уровне замысла, как сказала бы одна из моих давних конденастовских начальниц.

Рабочие чаты, Инстаграм, мессенджеры – мой информационный завтрак, утренняя разминка мозгов, творческая пятиминутка.

Дети, естественно, не терпят этой конкуренции. Сын пытается меня подстричь, средняя дочь сует конструктор под халат, младшую я параллельно пытаюсь кормить грудью.

«Детки, мне нужно десять минут на рабочие дела. А потом пойдем гулять. Хорошо?» – деловито вопрошаю я.
«Хорошо!» – бодрое коллегиальное согласие.

И через минуту – снова стрижка, конструктор, кто-то ударился, Лего у меня в трусах, младшая дочь начинает хныкать, а я –раздражаться. Чем больше шума, – тем больше мне нужна моя творческая пятиминутка, плавно перерастающая в академический час.

Я ретируюсь в соседнюю комнату, но сыщики (они же парикмахеры, они же доктора, они же строители) идут по следу. Игра настойчиво продолжается вокруг меня, и я медленно, но, верно дымлюсь.

В какой-то момент с кухни приносится конфета, сын помогает дочери Ее открыть, но добыча падает на сверкающий паркет, не достигнув рта.

И я взрываюсь. Вскакиваю с дивана и выплевываю недовольство прямо в сына, громким и раздраженным голосом. Что-то обычное, вечное, тупое – «Ну я же просила!...почему нельзя дать мне десять минут!... я же сказала!...» и т.д. (О том, как важно избегать конфликтов с кем бы то ни было, я писала тут).

Онемевший сын секунду смотрит на меня чистыми, как лесное озеро, глазами.

Этого короткого, но такого длинного мига достаточно, чтобы мое раздражение сменилось чувством вины. Оно накрывает меня с головой и шипит, как перекись на рынке.

- Сын...

Поздно. Миг пронесся – и за ним вскрик, рев и бегство. Как маленький зверек, напуганный хищником, мой мальчик несется в нору – туалет, кабинет, куда угодно, чтобы запереться и рыдать.

Еще пару лет назад я бы ударилась об этот крик, как о закрытую дверь. Я бы металась между желанием помириться и страхом потерять свой «авторитет».
Я, возможно, оставила бы ситуацию «висеть», – что уж совсем плохо и постыдно. А потом мысленно сожгла бы себя на костре, напоила ядом, довела до ручки самобичеванием.

Но, к счастью, в этом мире есть психологи. И к еще большему счастью, они пишут книги и ведут прием. Они лечат наши душевные болячки и учат, как не цеплять их снова. Помогают разорвать цепочку несчастных поколений, превращая родительство «на автопилоте» в осознанное управление сложнейшим механизмом отношений с детьми.

Я вспоминаю Петрановскую: дети «мешают» маме не потому, что вредничают. И не потому, что они «эгоисты», которым все надо «здесь и сейчас». А потому, что мама в телефоне – это НЕ их мама. Мама НЕ обращает на них внимания. А это страшнее всего, это мрак и хаос, леденящий ужас, худшее из зол. Мама – главный взрослый, защитник и опора, вакуум любви и безопасности. Но когда она «в телефоне» – то как будто не здесь. Как будто не любит. Канат привязанности, о котором так много пишет Петрановская, как бы ослабляется, а значит за него сейчас же надо дернуть. Чтобы убедиться – это все та же мама, и она по-прежнему моя. Хочешь стрижку? Посмотри какая машинка! Дай я напою тебя чаем... Реагируй, мама, дай обратную связь! Мне НЕОБХОДИМО знать, что телефон не важнее, чем я.

Вспоминаю и другое: возраст с 4 до 7 лет (моему сыну – 5) – самый «нежный». Именно в этом возрасте у детей чаще всего формируются неврозы на всю жизнь – и порой даже одной сильной обиды достаточно в качестве спускового крючка. Потому что они уже не маленькие, но еще совсем не взрослые.

Я вспоминаю все это и одновременно осознаю – это так прекрасно, что мои дети меня хотят. Как это естественно и важно, и как страшно, когда это УЖЕ не так – когда привязанность нарушена, канат надорвался, водопад любви иссяк до ручья.

И я бегу за своим мальчиком, обнимаю его, глажу по спинке, прошу прощения и говорю, как сильно я его люблю. А потом сажаю его на колени, снова глажу и объясняю, что для меня важна моя работа и мне нужно уделять ей время, но она никогда не будет важнее него. И мой мальчик отвечает, что все понял, и все хорошо, и когда мы пойдем гулять, мама?

Нет, я не призываю выбросить айфоны в пропасть. И тем более отказаться от работы или других важных для Вас дел. Просто не надо заниматься ими на глазах у детей. Это не виртуозная игра на двух инструментах одновременно, это риск быть освистанным своим главным зрителем. Когда к Вам тянутся эти руки, когда вас ищут эти глаза – не прячьтесь за экраном, не исчезайте в другом мире. Все лайки, макеты, аудиофайлы и прочая виртуальная жизнь подождут, когда в реальной жизни самым родным существам нужен Ваш смех и ваши глаза.

P.S.: И не говорите себе «с завтрашнего дня – больше никогда», мы все знаем к чему это обычно ведет. Начните с того, что «сегодня уже меньше, чем вчера» и с более осознанной организации своей «гаджетной» жизни.

Я, например, начала с того, что пишу этот текст на айфоне не с утра, как сделала бы раньше, – а днем, когда две мои дочки спят, а старший сын смотрит мультик. И очень надеюсь, что Вам вспомнятся эти строки в следующий раз, когда кто-то очень маленький и нужный захочет вас подстричь. А о семи причинах не медлить с материнством я писала тут.