Я давно хочу написать про встречу с детской грустью, гореванием. Я часто встречаю статьи про злость: как ею управлять, как реагировать родителям, как выражать. А вот про грусть - очень мало.

Как детский психолог я сталкиваюсь с родительской растерянностью перед грустью ребенка и неосознанными попытками уйти от столкновения с ней. Да и сама долгое время замирала при встрече с грустью у других, пока не встретилась с ней в себе. И так тема грусти наполнилась ресурсом. В этой заметке хочу поделиться соображениями, почему грустить важно - какие процессы происходят с грустью, как быть с ребенком, когда тот печалится, почему не стоит «отвлекать» / «переключать» / «веселить» на некоторых этапах горевания.

Печаль, грусть, горе и прочие оттенки этой эмоции возникают тогда, когда человек встречается с некоторой конечностью, завершенностью, необратимостью и качественными изменениями. По сути, любое завершение и изменение сопровождается теми или иными оттенками грусти. Грусть сигналит, что что-то было значимо и важно в жизни, чего сейчас не стало. Грусть связана с привязанностью. Можно сказать, что грустим мы в процессе сепарации от значимого лица или вещи, когда теряем связанность с ними. Ребенок грустит и часто даже горюет, когда потерял игрушку, когда прощается с кем-нибудь, завершает терапию, встречается с глобальными изменениями в жизни (развод родителей, рождение сиблинга, переезд), смертью близкого человека…

Степень горевания может быть разной – от эмоции грусти как непродолжительной реакции до горевания как сложного внутреннего процесса с множеством чувств, где центральным является грусть. Эта степень зависит от уровня значимости потери для ребенка.

Я намеренно не буду затрагивать тему депрессии как сложного состояния, обсуждение которого должно быть затронуто отдельно. Но взаимосвязь грусти и депрессии, конечно же, есть. И здесь я очень соглашаюсь с автором книги «Горевание» Вареной Каст, что депрессия может происходить, когда горевание происходит со «сбоями»: 
- если у человека сохраняются агрессивные чувства к потерянному, но он их не допускает до осознавания и принятия; когда происходит идеализация потерянного; 
- когда, в целом, процесс горевания не допускается к проживанию человеком, что приводит к ощущению бессмысленности отношений и своего существования; 
- когда «остаемся в прошлом», не отпуская потерянное, и тогда живы лишь отчасти;
- когда мы отождествляемся со смертью и пытаемся ее победить, а не принять как часть жизни, путем садистических или аутоагрессивных актов.

 

Какой ресурс раскрывается в процессе проживания горя, грусти, в том числе и у ребенка,:

А) Грусть сопровождает принятие конечности, границ – в виде завершения, точки, остановки. А границы – это стабильность и опорность, понятность и предсказуемость, спокойствие. В терапии, когда ребенок сталкивается с тем, что встреча длится только н-минут, – у него часто возникает грусть от этой рамки, но которая вполне придает процессу определенность, стабильность и опору. Ребенок начинает осознавать (пока еще не на глубоком философском уровне, скорее, чувственном, интуитивном) «невечность», «конечность», «старое и новое», «начало и конец».

Б) Придание ценности и значимости. У ребенка появляется возможность прочувствовать важность человека\времени\процесса, быть благодарным за такой опыт, ценить то, что было. Благодарность – это еще одно чувство, которое может идти вместе с печалью в процессе горевания. И также важно стимулировать его выражение.
Возможно, вы наблюдаете у ребенка, что он чего-то не ценит. Например, если ребенок не ценит игрушку, которую ему дарят, то либо он ее не хотел, желание не успело сформироваться. Либо потеря, поломка старой игрушки не сопровождалась грустью – что эта вещь была важна для ребенка, что он с ней играл и мог веселиться, «быть водителем» или «ухаживать за куклой», что эта игрушка не могла работать вечно и как здорово, что была такая вещь!
Да, и обесценивание – один из способов не чувствовать потерю, не сталкиваться с ее возможностью. Когда что-то не важно – то и чувствовать боль, когда с этим расстанешься, не будешь.

В) Грусть помогает выйти из связи со старым, чтобы выстроить новое. Наверное, одна из важнейших задач горевания, грусти – принятие новой действительности. И именно грусть помогает прожить процесс перехода, внутренних перестроек. Это отличается от моментального переключения, когда принятия процесса не происходит, а, скорее, вытеснение и диссоциация от изменений. Поэтому стремление взрослого закрыть глаза ребенка на потерю, отвлечь его, сразу же развеселить может обернуться против нормального процесса принятия ситуации.
Что я частенько наблюдаю как реакцию ребенка на потерю – это злость. Как один из первых этапов принятия потери – это нормально. Ребенок пробует вернуть объект и сталкивается с тем, что это невозможно. Но когда грустить в семье не принято, это застыживается или просто отрицается, то принятие конечности и действительности не происходит, опыт не присваивается. И ребенок зацикливается в своей злости – попытке что-то раз за разом делать, влиять, сопротивляться, но чтобы объект вернули назад. И, правда, многим взрослым легче воспринимать ребенка разозленного, так как в этом много энергии и жизни, а не грустного. Таким образом, агрессия ребенка часто является симптомом того, что он не отгрустил свою потерю - не смог принять ее.

Г) Возможность присвоить опыт: отношений, взаимодействия, проявления. Что дает возможность по-новому увидеть себя, стать более полным и целостным. Если раньше этот опыт был как бы «на двоих», то теперь каждый берет свое. Здесь часто возникает чувство благодарности и радости от того, что такие отношения были. И на этом этапе можно замечать разность чувств к происходящему: и грусть, и радость.
Так, в кабинете ребенок может грустить, что завершает терапию, но присвоить себе «внутреннего терапевта» – что он уже сам может себя поддержать, сам найти устойчивость, сам обдумать и сделать выбор…и теперь для этого не нужен второй, это все есть у него самого.

Д) Развивать гибкость относительно того, что не только с этим человеком\вещью\местом ты можешь удовлетворять свои потребности. Сместить фокус с прошлого объекта на будущий или нынешний. Этот процесс возможен на последних этапах принятия потери.
Например, когда ребенок теряет игрушку, то очень грустит по ней. Ведь в нее он вкладывал свой особенный смысл – защиту, дружбу, заботу…и важно взять эти качества и увидеть их еще в ком-то, но в первую очередь в себе. Что все это он может проявить сам – а к кому, нужно подумать и выбрать.

Важно также помнить, что не сама грусть является целью, а естественный процесс горевания (частью которого, конечно же, есть грусть), который удовлетворяет вышеперечисленные задачи.

 

Как быть родителю рядом и помогать ребенку справляться с тяжелыми эмоциями:

- стабилизируйте дыхание, делайте глубокий вдох и выдох, пока ребенок рассказывает. Воспользуйтесь следующей метафорой. Делая вдох – принимайте эмоции ребенка, на выдохе – отпускайте всю тревогу, тяжесть и боль. Пусть Ваша обратная связь, данная ребенку, будет уже спокойной и уверенной.

- почувствуйте опору под ступнями, перекатите ступни от пят до носков, встаньте на ноги и почувствуйте опору, похлопайте/посжимайте ноги полностью, чтобы прочувствовать их;

- почувствуйте ось позвоночника, которая идет от копчика до макушки.

Оставайтесь в ресурсе, даже если ребенок грустит. Если Вы чувствуете, что такого ресурса на данный момент нет, бережно скажите о своем состоянии ребенку и подтвердите, что подойдете к нему через определенное время.

 

И главное - будьте рядом.