Статья:

Когда мне пытаются доказать, что жизнь после рождения ребёнка никак не меняется — дерусь до первой крови. Ведь бытие не просто подвергается колебаниям. Пара переживает настоящие девять баллов и проходит девять кругов. Рушит до основания свой налаженный комфорт и строит на этом месте новый город. Возводит новую пограничную крепость, церковь, рынок и кожевенную лавку.

Попробую объяснить свою истину на пальцах, местами иронизируя и упрощая всё, что только можно упростить.

Представьте комнату. Четыре стены, четыре угла, потолок с люстрой. В ней очень уютно, возможно поработал модный дизайнер, а может, хозяйка обладает изящным вкусом. На окнах — летящая кисея. Стены выкрашены в ненавязчивый фисташковый. Авторские диваны и подушки. Возможно, камин. Возможно, белый рояль. Свет рассеивается мягко. На полу — половик ручной работы, сделанный по эскизу какой-то карпатской мастерицы. В нишах — полное собрание сочинений Бегбедера или Эко. И вот в один прекрасный день в комнате появляется пятая стена, пятый угол и пятое окно. В насиженном гнезде меняется все до неузнаваемости. Остро требуется ремонт и консультация дизайнера, ведь просится другой тюль, другой оттенок потолка, другая мебель. Так и с ребёнком. Всё, что было доведено до автоматизма, рушится и нужно создавать, по сути, новый союз. Делать вид, что ничего не произошло — чревато. Жить как прежде — наказуемо. Поэтому лучше закатать рукава и кирпич за кирпичом заложить новый дизайн семьи.

Раньше перед сном я читала обязательных пятьдесят страниц. Теперь перед сном строю башню в стиле Гауди. На кубик — тарелку, на тарелку — кастрюльку, на кастрюльку — грушу, на грушу — пуговицу, оторванную от шляпы медведя Заплаткина. Раз в неделю прохлаждалась у косметолога, слушая Тину Малиа и ощущая, как экстракт какой-то полезной улитки проникает под кожу. Теперь на моём лице чаще суп с кроликом и молочная смесь, чем увлажняющий крем. По субботам мы с мужем ходили в кино. Теперь в неделе нет суббот. Вместо неё две среды или две пятницы.

Там, где много лет стояло рыжее пианино, разместился манеж. В том месте, где прохлаждался гостевой диван — парковка из самокатов. В законном углу пальмы с недавних пор — прогулочная коляска. Если раньше чай был просто чаем, а тишина — обыденностью, то теперь чай, выпитый в тишине, приравнивается к бокалу Brut Rose на балконе отеля Метрополь.

Принять подобное — непросто. Сохранить олимпийское спокойствие — ещё сложнее. Ведь дети — это лакмусовая бумажка, выявляющая все проблемы пары (всё то, что было завуалировано и спрятано за страстью и поцелуями). Они не укрепляют, не спасают, а наоборот, активизируют в проблемном месте некую эрозию. Безусловно, малышня дарит больше, чем отбирает, но это чуть позже. После реконструкции отношений и согласования их с «пятой стеной».